Юра: Моя бабушка в газете нашла объявление о наборе в детскую анимационную студию. В Москве на тот момент, кажется, было две таких студии при профессиональных студтях, не очень-то функционирующих (в начале 90-х всё немножко схлопнулось). Бабушка думала, что мне «зайдет» анимация, потому что я обожал рисовать. Я мог рисовать и придумывать истории круглые сутки. И когда я первый раз пришел на студию, сделал анимацию, в тот же день смог ее посмотреть, я просто сошел с ума от радости.

Леша: Я не уверен до конца, стал ли я мультипликатором до сих пор. Как и многие из нашей тусовки, я пришел в анимацию, как самозванец, и многие годы очень стеснялся вслух себе присваивать какие-то титулы, типа режиссера или аниматора. Это было хобби. А познакомился я с этим так. В 2007 году я попал на телек, на телеканал «Звезда», который недавно открылся. Я там подрабатывал, перегоняя кассеты в видео. И вдруг на канале открылся дизайн-отдел. Так как тогда я учился на дизайнера, мой начальник предложил мне в этом отделе работать.

Я делал оперативную графику. Например, когда очередной раз куда-то летел самолет президента, нам, грубо говоря, надо было показать от какой точки до какой он пролетел. Как правило, это работа занимала не больше часа в день. Большую часть дня каждый занимался своими делами. Кто-то обрабатывал фотографии, кто-то играл во флеш-игры, а мне нравилось делать мультики. Первые несколько мультфильмов я там и сделал.

Юра: Наверное, это плавно вызревало, но началось с того, что я решил учиться анимации профессионально. В какой-то момент Вася Чирков, с которым мы с детства дружим, узнал чем я занимаюсь — и тоже  заинтересовался. В то время он увлекался живописью, а тут открыл творчество Норштейна — и был им сражен. В общем, ему захотелось попробовать, так что он обратился ко мне за тем, чтобы я его консультировал и подсказывал. Я ему приносил всю информацию из ШАРа, мы чуть ли не каждый день виделись, что-то пробовали, экспериментировали, какие-то учебные задания делали вместе. Оказалось, что вместе прикольнее, чем по одному. А потом мы потихонечку пришли к осознанию, что классно иметь студию и команду, чтобы иметь больше свободы.

Юра: Да. Потом присоединились другие ребята. Среди них были не только мультипликаторы, но и те, кто осваивали видеосъемку, снимали какие-то клипы, короткометражные фильмы. Кто-то задерживался на подольше, а с кем-то дорожки расходились. На старте много людей проходили через нашу команду. Наверное, в том составе, в каком мы сейчас есть, все началось с сотрудничества с БФМ. И благодаря Большому фестивалю мультфильмов мы начали знакомиться с разными другими молодыми мультипликаторами. Как-то мы встретились с маленькой независимой командой, которую возглавлял Илюша Юдович. Нам сразу стало понятно, что мы очень близки по духу. Мы подружились. Думаю, вот это и можно считать отправной точкой.

Юра: Ну, слушай, мы очень долго думали над этим названием. По-моему, мы его год придумывали. Более-менее в ежедневном режиме. То есть звоним друг другу с Васей: «Слушай, я придумал тут такое». Другой отвечает: «Ну, какая-то ерунда. Давай думать дальше». В какой-то день мы ехали в метро, опять перекидывались какими-то словами, и вдруг слово «невидимые» соединилось с «друзья» — и получилось название.

Юра: Да, героя придумал Вася. Мне кажется, он вдохновлялся заставкой студии «Гибли». Изначально это была ростовая кукла тигра, у которой зашитый живот. То ли там кто-то сидит, то ли это молния, как у плюшевой игрушки. Это мы не проговаривали. Просто договорились, что Вася нарисует. Он и придумал. Этот образ уже много кто перерисовывал. Он у нас в разных видах появляется, все время чуть-чуть трансформируясь, но всегда остается таким синим тигром или лигром.

Лигр — это помесь тигра и льва. Такие действительно существуют в природе. У нас сначала появилась картинка, а потом мы уже придумали, что это за животное. Как-то так.

Юра: Идея была в том, чтобы объединить самые разные наши проекты и активности на одной площадке: и преподавание, и съемки, и встречи, на которых можно делиться идеями, что-то обсуждать. У нас не было амбиции стать именно образовательным учреждением. Образование для нас было попыткой вести диалог с теми, кто так же сильно увлечен анимацией, обсуждать, формулировать, делиться опытом и создавать комьюнити. Последнее нам было нужно, чтобы в нашем кругу появлялось больше классных талантливых людей. Чтобы проекты были разнообразными, чтобы можно было делать и большие и маленькие (при том, в самых разных техниках). И чтобы мы не застревали на одном.

Юра: Круто, что ты это говоришь. Это приятно. Но мне, честно говоря, не кажется, что про нас знали многие. Наверное, часть людей, которые следили за тем, что происходит в индустрии, видели, что могут пойти в какое-нибудь более традиционное место, отучиться там пять лет, получить диплом государственного образца, за это время снять, может быть, один фильм. Или могли пойти к нам и за один год попробовать кучу разных техник, тусоваться с людьми, которые заняты чем-то особенным. В общем, мы были такой лабораторией экспериментальной, но в то же время с крепкой профессиональной базой.

Юра: Мы никогда не стремились создать какую-то универсальную образовательную программу вроде учебника «Научись анимации по 10 шагам». Мы хотели, чтобы у нас со студентами всегда был диалог, чтобы результат был интересным и непредсказуемым за счет того, что там есть что-то, чего мы сами ни разу не пробовали и не можем до конца объяснить. Наверное, мы в конце концов стали очень неплохими педагогами, но изначально идея была в том, что мы художники, которым интересен творческий диалог. И в этот диалог мы вступали с теми, кто к нам приходил учиться.

Юра: Чаще это был выездной формат. Суперкороткий. Для тех, кто нас впервые видит. Были, конечно, и какие-то более долгие образовательные программы, стационарные. По большей части они год занимали. И внутри этих программ тоже получались мультфильмы. Мультфильмы как бы студенческие, с авторами, где мы выступали в качестве наставников, подсказывающих преподавателей. Это не было нашим творчеством. А в воркшопах мы были скорее соавторы. То есть мы всегда себя чувствовали вправе вести, как режиссеры, за которыми последнее слово.

Юра: Самый успешный студенческий мультфильм — «10 этюдов в чёрном». Он очень много по фестивалям поездил. В какой-то момент мне очень нравилось работать с документальным материалом. Интересной работой был «Карантин», который мы в Екатеринбурге сняли. Один из знаковых воркшопов — «Снег-снег». Это был, по-моему, единственный воркшоп, который мы провели с Васей и Илюшей вместе.

Леша: На одном из мероприятий Большого фестиваля мультфильмов мы познакомились с «Друзьями», начали общаться. Ну и плюс еще Илюша Юдович был объединяющим фактором. Я с ним давно дружил.

Леша: Я же невидимый друг, как бы со стороны. То есть я всегда был при студии, немножко учился, преподавал, но я не из основателей. Есть костяк: Юра, Илюша и братья Чирковы (Саша с Васей). Они основали студию и организовали первый курс художников-мультипликаторов.

Леша: Каждое место обучения каким-то своим маркером обладает. Есть классические программы типа ВГИКа, где история тянется с советских времен. Есть ШАР — промежуточная история. Там, с одной стороны, тусовка анимационная, а с другой стороны, преподают мэтры. А Цех анимации — это вообще отдельная история. Большинство людей, которые там преподают не учились анимации. То есть Юра учился, а все остальные как бы дошедшие до всего своим умом. И в этом плане это уникальное место, где нет готовых решений.

Леша: В первую очередь это Ереван. Там продолжаются процессы, которые были в Москве: работает школа, идут съемки фильма. Есть мы, я и моя жена Маша, которые сидят в Тбилиси и сохраняют нашу мастерскую. Есть ребята в других городах и странах, но студий там нет.

Юра: Для нас «студия» — слово не до конца понятное. У нас нет юридического лица или какой-то компании. Это всегда было объединение художников и авторов, в котором интересно вместе работать. Точно так же, как и раньше, мы собираемся для конкретных проектов. И тут государственные границы — не очень большая проблема. Довольно многие вещи можно делать дистанционно. Так что мы по-прежнему продолжаем работать с теми, с кем мы работали, даже если они далеко.

Леша: У нас здесь мастерская. Изначально это точка, где обосновались Невидимые друзья на первое время, потом все уехали, а мы — я, жена Маша и Аня Канаичева — остались. Постепенно мы начали набирать других людей, чтобы сохранить мастерскую. Сейчас с нами работают фотографы, скульпторы, декораторы, коллажные иллюстраторы, — то есть примерно 10 человек вместе снимают эту мастерскую. Для нас для всех это место силы. Наверное, больше всего занимаю эту мастерскую я, потому что у меня здесь съемки моего фильма «Дом, дом» про Параджанова. Проекту уже скоро будет как два года.

Леша: Я вообще фанат Параджанова: обожаю читать все, что с ним связано. Каждый раз, приезжая в Тбилиси, я ходил на улицу, где он жил, к его дому, несколько раз даже заходил. Там, к сожалению, почти ничего не осталось (сейчас там отель). Естественно, когда приезжал в Ереван, всегда ходил в музей. В общем, с именем Параджанова у меня много всего связано.

Когда мы переехали в Тбилиси, к нам как-то приехала бабушка, Машина мама. Она много лет делала программу фестиваля «Окно в Европу», знает много интересных людей. И в какой-то день бабушка предложила сходить в гости к ее знакомому, фотографу Юрию Мечитову, который сделал все самые известные снимки Параджанова. Мы сходили один раз, через какое-то время другой. Потом мне Алиса, бабушка, говорит: «Может, ты сделаешь фильм про Параджанова?». Я ответил что-то такое: «Да, конечно, классная идея, я бы с удовольствием», а сам «ха-ха» на эту идею. Мол, да-да, когда-нибудь сделаю.

Прошел год, мы периодически встречались с Мечитовым. Во мне зрела мысль: есть человек с огромным архивом фотографий, воспоминаний; он открыт к любому сотрудничеству; я живу в городе, хожу по тем же улицам, где они ходили с Параджановым. И я в какой-то момент, примерно через год, я подумал, что все-таки хочу сделать этот фильм. Мы договорились с Юрием на встречу. Я позвал Илюшу. Мы взяли специальную технику для записи, фруктов, бутылку вина — ну и пришли в гости. Проговорили мы часа четыре. Потом я это все расшифровывал, думал, что с этим делать. Помогли обстоятельства: в Грузию приехал Владимир Геллер, известный сценарист, брат Дмитрия Геллера. На полгода, без особого дела. У меня была классная идея, у него — свободное время. Мы постоянно встречались, работали над сценарием. В итоге, к моменту его отъезда из Грузии у меня на руках был офигенный сценарий про Параджанова, в который я влюбился.

Юра: Мы в студии иногда специально заставляем себя отложить все дела, собраться и помечтать про это вместе. И планируем такую встречу провести в новогодние праздники, чтобы несколько дней вообще ни о чем другом не думать, кроме как о том, что хотелось бы делать в будущем. Я еще не доформулировал свои идеи, но есть ощущение, что было бы классно поработать с большей формой, с большим форматом: придумать еще полный метр, либо какой-нибудь сериал (пусть для начала и мини). Еще я надеюсь... Я сейчас инициировал написание книги про анимацию. Потихоньку пишу, пытаюсь нащупать форму. Ребята из студии меня поддержали. Сказали, что хотели бы тоже включиться в этот процесс — написать главу или диалоги. Если все будет хорошо, то будет такая книга про анимацию с коллективным авторством невидимых друзей. Что-то между учебным пособием и набором интересных заданий.

Леша: В идеале было бы здорово, чтобы кто-то на нас обратил внимание, и появились деньги на большие проекты. На авторские фильмы, на полные метры и так далее. Чтобы наши связи стали более крепкими на мировом уровне. Чтобы студию заметили и начали принимать в расчет. Чтобы мы создавали свои проекты за какие-то разумные средства, а не делая параллельно 3 коммерческих заказа. Я мечтаю о том, чтобы заниматься только своими проектами и не брать коммерческих. Но пока что в жизни у меня никогда такого не было.