Как мы смотрим мультфильмы? Что находим в них интересного? Что нас смешит, что увлекает, что заставляет удивиться и вглядеться повнимательнее? А что — вспомнить что-то похожее или ахнуть, потому что мы никогда ничего подобного не видели? Наверное, у каждого это происходит по-своему, но ясно, что чем больше ты смотришь необычной, штучной, авторской анимации, тем больше удивительного в ней видишь, больше секретов понимаешь, а значит смеешься, радуешься и восхищаешься тоже больше.

Давайте посмотрим несколько мультфильмов, в которых есть что-то интересное или необычное: может быть техника создания, а может быть способ рассказа или сюжет и вообще сам подход.

Фильмы Ивана Максимова многие знают и любят, они полны абсурдного юмора и смешных безобидных монстриков, живущих в своих фантастических мирах обычной жизнью: гуляют, едят, играют, с кем-то дружат и чего-то боятся. Именно в обыденности их странной жизни и есть главный максимовский юмор. Посмотрите, например, фильм «Альтернативная прогулка», в котором удивительные персонажи вроде четырехногой улитки, трехглазого человечка и прочих существ с пятачками, хоботками и необычным числом ног просто гуляют по парку.

Но фильм «О, нееет!» строится по-другому. В нем нет смешных монстриков и вообще рисунков Ивана Максимова. В нем вроде бы все герои обычные: люди, кошки, рыбы и птицы. Для этого фильма режиссер впервые взял «чужие» рисунки, нарисованные известной иллюстраторкой Алисой Юфой. Иван придумал сделать с ними множество крошечных сюжетов, каждый из которых заканчивается внезапным обломом, отчего герою очень хочется завопить «О, нееет!», а нам — неловко, но очень хочется засмеяться.

К очередному пушкинскому юбилею молодой екатеринбургский режиссер придумал хулиганское кино о школьном уроке про Пушкина. Оно и само по себе смешное и заводное, но еще его интересно рассматривать подробно, поскольку для него использовалось много разных анимационных техник. Некоторые техники навеяны школьной жизнью: коллажи из фотографий, рисунки в тетрадках, портреты писателей из кабинета литературы, испорченные парты и так далее. Прямо видно, как авторы фильма веселились, когда придумывали и рисовали мультфильм.

Студентам-аниматорам иногда для отработки профессиональных навыков, а вместе с тем воображения и режиссерского мышления, дают такие задания, что, если их сложить вместе, получается целый фильм. Мультфильмы, сделанные по кусочку разными авторами, называют «анимационными джемами» (по аналогии с джазовыми). И вот такой смешной и абсурдный джем из упражнений под названием «Устройства Голдберга» получился у второкурсников екатеринбургского архитектурного института, изучающих анимацию. Вообще, «Машиной Голдберга» давно принято называть устройства, выполняющие простые действия сложным образом: например, наливают воду из бутылки в стакан, используя целую цепочку действий по «принципу домино». Студентам нужно было придумать и «оживить» похожие по бесполезности изобретения. И у них получились! Фантастические «устройство сладких снов», «механизм щекотки» и кое-что еще.

Молодой немецкий режиссер Йонатан Швенк любит снимать мультфильмы с куклами. Кукол он делает из самых разных материалов — и из ткани, и из пластилина, а что это за существа в его фильмах и почему они такие, понять непросто. Самое интересное у Швенка — это истории, всегда загадочные, но совсем не требующие точных отгадок. Даже наоборот, очень увлекательно строить предположения и делиться ими с другими. Вот, например, кто такие в фильме «Zoon» большие мягкие существа в лесу, похожие на «ждунов»? Или маленькие светящиеся ящерки-аксолотли, которые всегда улыбаются и весело откусывают, будто конфетки, кусочки друг от друга кусочки? А почему «ждун» взлетает, как воздушный шар, когда глотает ящерку? Получается, что в этом мире, где вроде бы все друг друга едят, странные существа ищут и находят радость. А сам фильм оставляет странное, но светлое ощущение.

Река Бучи прославилась еще своим дипломным фильмом «Симфония № 42», состоящим из коротеньких абсурдных эпизодов, которые вместе складывались в картину сумасшедшего мира. С тех пор она сняла еще несколько фильмов, всегда загадочных, но полных историй, за которыми хочется следить и разгадывать. А «Intermission», что можно перевести как «антракт», — это фильм, в котором нет истории, он бессюжетный и абстрактный. И тем не менее, в нем хочется следить за тем, как двигаются под музыку линии, угадывать в них игру каких-то живых существ, стихий и предметов совсем так же, как мы любим смотреть на бесконечно меняющиеся и превращающиеся то в одно, то в другое облака. Такое кино, с его ритмом и изменчивостью, само как музыка, которую можно увидеть.

Чудесное, трогательное и при этом очень интересно снятое кино «Разговоры с китом» Анны Само — это размышление о творчестве и славе, а его герой — анимационный режиссер. Анна рассказывает о человеке, который снял фильм, разослал его по фестивалям, и, чувствуя, что работа ему удалась, стал в ожидании восторгов и наград примерять корону и репетировать выход на сцену перед восхищенными зрителями. И тут одно за другим к нему стали прилетать письма с отказами взять фильм на фестиваль. Анна, с которой, как и с любым другим режиссером, такое действительно происходило, показывает нам растерянность и разочарование героя, доходящего до отчаянья. На самом деле главный герой фильма — это «кит» творческих амбиций и сомнений, который живет в каждом художнике, то уверяя, что он гениален, то заставляя считать себя бездарным. Анна делает фильм импровизационно, меняя одну за другой разные «ручные» техники, используя карандаши и краски, бумагу и вату, расписывая свои руки и играя с предметами. И этим как будто говорит нам, что понимает всех тревожных и ранимых художников, но в конце концов важно продолжать испытывать радость от того, что ты делаешь: рисуешь ли или снимаешь мультфильмы.

Анимация «оживает», когда есть покадровые изменения: если последовательно смонтировать кадры поднятия героем руки, то на экране появится взмах. Однако есть фильмы, в которых движение на экране происходит не потому, что нарисованы разные фазы движения, а только благодаря монтажу. Например, в знаменитом фильме «The Da Vinci Time Code» режиссер из Германии Гиль Алькабец так монтирует неподвижные фрагменты картины «Тайная вечера» Леонардо Да Винчи, дополняя это музыкой, что кажется, будто герои картины двигаются и разговаривают. Коротенький фильм испанки Марии Лоренцо Эрнандес тоже работает только с монтажом. Она берет граффити «Fashion Victims» знаменитого стритартиста ESCIF, который он нарисовал на площади Plaza AZA в центре Валенсии напротив магазина, где продается одежда производства известных международных компаний. Мурал посвященный использованию детского труда в швейной промышленности, которую индустрия моды размещает в развивающихся странах. Монтируя разные фрагменты росписи под звук стрекота швейной машинки, режиссерка создает ощущение, что мы видим сцену на фабрике: двигаются дети, работают машинки, машет палкой надсмотрщик.

Никита Дьякур снимает кино, используя компьютерную анимацию, но она совершенно не похожа на красивую картинку, которую мы привыкли видеть, например, в знаменитых фильмах студии Пиксар. Никита любуется «уродливым», как те, кто смотрит в интернете дурацкие любительские видео всяких подростковых забав. К тому же он делает картинку «сырой», как будто недоделанной, корявой, где на виду оказывается вся черновая работа. Как изнанка шитья, где видны все торчащие нитки, узлы и необработанные швы. Эта самая «необработанность», нелепые фигуры и движения героев, делают его историю гораздо выразительнее. В фильме «Праздник» мы видим какое-то местное празднование: дворовый рейв около машины с хотдогами и мороженым, а рядом — женщины, с детьми и собаками. Видим полеты на «тарзанке» с крыши, двор, как будто бы увиденный глазами летящего, где дома вращаются, а земля то приближается, то снова улетает.

Нередко в фильмах, которые мы встречаем на фестивалях мультфильмов, анимация и всякие спецэффекты, сделанные с помощью анимационных технологий, соединяются с видео живого действия. И на этом построен фокус фильма, в который анимация добавляет волшебства или парадоксальности. Австрийская режиссерка и современная художница Анна Васоф, всегда сочиняет изобретательные фильмы-парадоксы, где юмор построен именно на анимационных приемах. В короткометражке «Проблемы с моей другой половиной» она играет частями своего тела, как конструктором, а тело все равно продолжает действовать, как ни в чем ни бывало.

Одна из самых веселых вещей в анимации — то, что ее можно делать буквально из чего угодно, соединяя, при этом, разнообразные анимационные техники в одном фильме. Короткометражка «Смерть и пылесос» — это клип кабаре-бэнда «Серебряная свадьба», главным материалом для которого команда художниц и режиссерок сделала медицинские снимки (рентгены и МРТ). Девушки придумали для фильма лихую историю (не совпадающую с сюжетом самой песни) о том, что человек умер, а пока врачи пытаются его реанимировать, в разных участках его тела, в духе латиноамериканского праздника мертвых, веселятся и танцуют скелеты. Во время гульбы они разливают вино, происходит короткое замыкание с врачебными приборами, в теле начинается пожар, и человек оживает. Весь этот заводной сюжет нарисован на рентгеновских снимках, причем из некоторых вырезаны круги, как грампластинки. С одной стороны, это отсылка к «музыке на костях» — самодельным пластинкам с запрещенной музыкой, которые подпольно распространялись в прошлом веке в СССР. А с другой, к способу рисования зацикленных анимационных сцен на крутящихся пластинках и к старинной оптической игрушке «фенакистископ». Техник в этом фильме используется много: и живопись, сделанная по тому же принципу, что «ожившая живопись» на стекле, и перекладка, и компьютерная графика. А декоративную рамку кадра сделали из рядов чередующихся снимков МРТ, на которых тоже что-то нарисовано.